Чем и как лечилась моя семья в СССР

Я против запрета на ввоз в РФ любых лекарств. Я помню, как с 1985, когда мне было семь, примерно до 1995 года в Москве не было никаких лекарств, которые есть сейчас.

От бронхитов мы лечились просроченными горчичниками, новые были в дефиците. Ставили банки: у нас остались от прабабушек стеклянные колбы. На карандаш наматывали вату, пропитывали в спирте, поджигали, грели банку в языке пламени и прижимали к спине.

Из обезболивающих был только анальгин, который мы жевали, когда болели зубы. Когда болела голова, и анальгин не помогал, обматывали голову полотенцем. Ещё был цитрамон, но он помогал слабо.

При ожогах мы мочились на ватку и прикладывали её к ожогу. Когда была высокая температура, мы смачивали марлю водой и клали на тело, чтобы сбить жар. Ещё принимали ложку малинового варенья или мёда, тоже чтобы сбить температуру.

С антибиотиками я столкнулся только один раз, когда у меня было осложнение после кори. Тогда мне прописали три таблетки ампициллина. Доставали их через дедушку, который работал в Госплане.

От вирусов пили сульфадиметоксин, бисептол и кальцекс, ели лук и чеснок.

Ещё мы жевали глюконат кальция и пили аскорбинку от авитоминоза.

Из мазей была только календула. Ещё были капсулы с витамином Е, которые мы прокалывали, выдавливали из них масло и мазали губы от лихорадки.

Горло лечили полосканиями смесью соды, соли и йода. Ещё варили яйца и грели ими горло снаружи. Для лечения стоматита во рту готовили густой сахарный сироп, капали в сироп зелёнку и мазали язвочки во рту.

Отравления лечили активированным углём. От изжоги пили разведенную соду. При запорах ели чернослив или пили касторку. При тошноте пили разведенную марганцовку, по вкусу и цвету похожую на арбузный сок.

Если болели уши, мочили ватку борным спиртом, засовывали в ухо и обматывали голову шерстяной повязкой. От серных пробок избавлялись с помощью перекиси водорода — закапывали в уши. Вместо ушных палочек были заточенные спички с намотанной ватой.

У бабушек и дедушек были проблемы с сердцем, и они лечились валидолом, валокордином и нитроглицерином в таблетках. К шестидесяти годам у них уже было по два-три инфаркта.

Никаких прокладок и тампонов для женщин не существовало, поэтому было только одно средство от месячных — много-много ваты обёрнутой марлей зажать между ног. Ваты и марли уходили килограммы. В аптеке вату и марлю продавали мало. Одну-две упаковки в одни руки. Поэтому мы ходили за ватой и марлей всей семьёй, чтобы рук было больше. Когда кончалась вата использовали тряпочки.

От близорукости были очки и стеклянные линзы, от которых роговица глаза прорастала сосудами. Стеклянными линзами для глаз можно было порезаться. При резком повороте головы, такие линзы слетали и терялись. Даже с очками были проблемы. Стекла вываливались из оправ. Мой папа, старший научный сотрудник, клеил свои очки эпоксидной смолой.

Гнойные воспаления глаз лечили чаем. Использованную заварку насыпали в марлевые мешочки, пропитывали чаем и клали на глаза.

Когда я был маленьким, в больницах были стеклянно-стальные шприцы, которые дезинфицировали в тепловых шкафах нагреванием до двухсот градусов. К концу восьмидесятых прошла кампания по запрету многоразовых шприцов. Все шприцы в поликлиниках и больницах отправили на бой, то есть уничтожили. Однако позднее оказалось, что в СССР не хватает одноразовых пластиковых шприцов и нету игл к ним. В больницах принялись кипятить одноразовые шприцы и иглы, чтобы использовать их вторично. Одноразовые шприцы выдерживали два-три кипячения.

Это кипячение привело к эпидемии гепатита и других заболеваний, потому что кипячение — это сто градусов, и эта температура не могла уничтожить все бактерии и вирусы, как это происходило в тепловых шкафах при двухстах градусах. В тепловых шкафах одноразовые шприцы плавились. Поэтому мы старались не делать никаких уколов.

В конце восьмидесятых разрешили гостям из-за рубежа приезжать в СССР. Все, кто нас посещал, привозили чемоданы, набитые одноразовыми шприцами разного объёма. От миниатюрных инсулинок в один кубик, до шприцов-гигантов объёмом в десять кубиков. Еще везли капельнцы, катеторы, силиконовые трубочки, которых не было в больницах.

Из-за того, что в аптеках было пусто, была популярна народная медицина и целительство. Кашпировский и Чумак по радио и телевизору «заряжали» воду. Бабки у метро торговали настойками и отварами. В газете «Из рук в руки» была медицинская рубрика с народными средствами. Для многих главным лекарством была водка и коньяк.

Это всё происходило в Москве. Мои родители имели высшее образования и работу. У наших бабушек и дедушек были связи. Один дедушка был полковником авиации в отставке. Другой работал в Госплане. Одна бабушка работала в пищевом министерстве, а другая была ветераном войны, и ушла на пенсию, будучи начальником в организации, которая в СССР занималась проектирование гидроэлектростанций. Я даже боюсь подумать, как жили люди, у которых не было таких хороших обстоятельств.

Я не хочу, чтобы в современной России люди снова так выживали.

Так же это сообщение можно прочитать на Эхо Москвы